Я стояла и смотрела на Исакий. It was huge and divine. At that very moment I felt my hands вдруг disappeared and there was emptiness in my pockets. The feeling was somewhat amazing. Это как в Spirited away когда Сэм-Тихиро начала становиться прозрачной в мире духов. А потом a wonderful street musican with electronic violin. Слушая его игру, я вдруг поняла, что могу стоять на этой улице вечно, и мне не холодно совсем, потому что холод проник внутрь меня, мне стало хорошо с ним, и я теперь не могу замерзнуть, ведь моя температура сравнялась с уличной. Remarkable feeling.
Как вкусно идти по улице и вдруг среди шума выхватывать слова: "вообще-то этот перформанс...", "вчера корюшку жарили, так вся парадная до сих пор пахнет рыбой...", "нет, я не защищаю скифов, они...".
Быть хорошей девочкой, возвращаться из Мариинского театра с оперы Пуччини и грязно выругаться, когда велосипедист чуть не наехал колесом, сдавая задом.
Еще раз выругаться (опять сильно), когда в метро захлопнувшиеся перед самым лицом двери поезда сбили с головы очки, и те чуть не упали на рельсы.
У лейтенанта Кмицица сегодня было слишком людно и шумно, и мы не смогли побеседовать по душам о галлюцинациях, возникающих в результате смерти головного мозга.
Каждый день есть миску супа, причем иногда даже на ночь. Сначала есть совсем не хотелось и было немножко обидно от бесполезности такого засилия всяческих кафе.
Купить в H&M черные балетки, чтобы переобуться перед оперой, проносить их с собой в сумке, слушать оперу в кедах, на следующий день вернуть балетки в магазин.